| Номер 7 (1024), 22 - 28 февраля 2000 |
Горькие размышления с верой в Россию.
 |
В 1996 году я принял решение принять участие в аукционе по государственной телефонной холдинговой компании "Связьинвест". Это решение далось мне мучительно. Я знал о всепроникающей российской коррупции. Мне было бы легче ограничиться благотворительной деятельностью и не пачкать рук, но я считал, что Россия нуждается в иностранных инвестициях даже больше, чем в благотворительности. А если Россия не сумеет перейти от грабительского к узаконенному капитализму, вся моя филантропия окажется напрасной. Поэтому я решил спуститься со своего Олимпа и участвовать в аукционе по "Связьинвесту", который и выиграл. Это был один из первых подлинных аукционов, в котором государство не оказалось обманутым. Хотя цена оказалась высокой - немногим менее 2 млрд. долларов, из которых почти половину обеспечили мои фонды, я посчитал это выгодным вложением в том случае, если переход к узаконенному капитализму все-таки состоится.
К сожалению, на деле все произошло иначе. Этот аукцион стал прологом к ожесточенной схватке между олигархами, превратившейся в воровскую схватку. Некоторые олигархи были готовы к переменам, в то время как другие сопротивлялись им, поскольку действовать на основе права они не умели. Главным противником был Борис Березовский. Он угрожал взорвать ситуацию в случае, если не получит обещанное, и именно это он и сделал. У нас с ним состоялось несколько откровенных бесед, но мне не удалось переубедить его. Я говорил ему, что он богатый человек, его состояние на бумаге исчисляется миллиардами. Его главным достоянием была "Сибнефть", одна из крупнейших нефтяных компаний мира. Все, что ему нужно было сделать, это укрепить свое положение. Если он не мог сделать это сам, он мог привлечь инвестиционный банк. Он ответил мне, что я не понимаю, о чем идет речь. Это был не вопрос богатства, а вопрос его иерархического положения относительно Чубайса и других олигархов. Они заключили сделку и должны выполнить ее условия. Он должен либо уничтожать сам, либо быть уничтоженным.
Вскорости я стал свидетелем исторического эпизода, в подлинность которого я никогда не поверил бы, если бы не наблюдал его самолично. Я видел драку людей, находящихся в лодке, которая плывет к краю водопада. Березовский, начав кампанию по сбросу компромата, предал гласности тот факт, что Чубайс получил 90 тыс. долларов за ненаписанную книгу, что по сути было гонораром олигархов за его руководство предвыборной кампанией Ельцина. Эта борьба ослабила Чубайса и отвлекла его от дел. Собираемость налогов - дело, требовавшее его непосредственного участия, - упала. В тот момент, когда начали ощущаться последствия азиатского кризиса, события в России приняли опасный оборот. Их кульминацией стал дефолт России по внутреннему долгу в августе 1998 года, потрясший международные финансовые рынки.
Последствия кризиса для российской экономики оказались менее разрушительными, чем можно было ожидать
Последствия этого для российской экономики оказались менее разрушительными, чем можно было ожидать в то время. Дефолт по обязательствам Министерства финансов облегчил положение бюджета; рост нефтяных цен помог улучшить финансовый и торговый балансы; а девальвация привела к росту спроса на национальную продукцию. После первого потрясения, вызванного крушением банковской системы, экономика достигла нижней отметки и начала выздоравливать. Банки и олигархи понесли серьезные потери, но в течение года ВНП России превысил докризисный уровень. Даже иностранным кредиторам были предложены схемы урегулирования, которые они признали выгодными.
Развитие политической и социальной ситуации было менее удовлетворительным. По совету Бориса Березовского семья Ельцина вела поиски преемника, способного защитить ее от преследований после выборов. Таковой был найден в лице Владимира Путина...
Стремительный взлет Путина из небытия странным образом напоминал переизбрание Ельцина в 1996 году. В обеих этих кампаниях, на мой взгляд, заметен почерк Бориса Березовского. Я хорошо знаю этого человека. Впервые мы встретились с ним в тот момент, когда он пожертвовал 1,5 млн. долларов Международному научному фонду. Нас познакомил Алекс Гольдфарб, исполнительный директор этого фонда. (Это был проект, позволивший выжить 40 000 лучших российских ученых и доказавший, что иностранная помощь может быть эффективной.) Затем мы встретились на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 1996 года, где и состоялся наш, ставший впоследствии известным, разговор. Позже он утверждал, что именно этот разговор побудил его создать группу по переизбранию Ельцина. В 1996-м мы несколько раз очень откровенно обсуждали ход избирательной кампании.
 Пять лет назад Джордж Сорос и Борис Березовский еще дружили. Между ними на фото - министр науки Борис Салтыков |
Я начал понимать его манеру действий. Когда помощника Чубайса поймали на выходе из "Белого дома" с 200 000 долларов наличными, я не удивился. Затем мы стали соперниками в ходе аукциона по "Связьинвесту", но продолжали беседовать друг с другом. Я пытался доказать ему преимущества узаконенного капитализма перед капитализмом грабительским. Он пытался использовать меня в борьбе за пост председателя "Газпрома" - самой мощной коммерческой структуры в России. В июне 1997-го он пригласил меня на встречу с Черномырдиным в Сочи, откуда доставил в Москву на собственном самолете. Он сообщил мне, что Чубайс и Немцов поддерживают его кандидатуру. Я не поверил ему и спросил об этом Немцова. Тот слышал об этом впервые. "Через мой труп" - такова была его реакция. Впоследствии я обедал с Березовским в его "клубе", который - умышленно или случайно - был декорирован в стиле голливудских фильмов о мафии. Я был единственным гостем. Я не стал передавать ему точные слова Немцова, но сказал, что задал тому вопрос, и Немцов утверждал, что ничего не знает о претензиях Березовского на пост председателя "Газпрома". Это вызвало гнев Березовского, от которого у меня появились мурашки. Я чувствовал, что он буквально готов убить меня. Он не произнес этого вслух, но дал мне понять, что я его предал. Это был поворотный пункт в наших отношениях. Мы по-прежнему встречались и беседовали друг с другом - однажды Березовский специально ради разговора со мной летал в Нью-Йорк - но с этого момента я постарался дистанцироваться от него.
Как я уже говорил, схватка между олигархами и в особенности конфликт между Березовским и Чубайсом представляли собой экзотический исторический эпизод, но не столь экзотический, как выдвижение Путина в качестве преемника Ельцина. Березовский рассматривает мир через призму своих личных интересов. Он без труда подчиняет им судьбу России. Он искренне верил, что он и другие олигархи оплатили переизбрание Ельцина, а правительство теперь отказывается выполнять условия сделки, проводя честный аукцион по "Связьинвесту". Он был намерен отстранить Чубайса за то, что тот предал его. Когда я предупредил его, что этими действиями он выдергивает ковер у себя из-под ног, Березовский ответил, что у него нет выбора: если он продемонстрирует слабость, то не выживет. В то время я этого не понимал, но по прошествии времени все выглядит абсолютно логично. Березовский не мог перейти к узаконенному капитализму; его единственный шанс на выживание состоял в том, чтобы создать паутину незаконных связей и запутать в ней самых разных людей. Его влияние на Ельцина объясняется теми сомнительными услугами, которые он оказывал членам его семьи. Например, валютные доходы "Аэрофлота" он направлял в швейцарскую компанию "Форус", название которой, как мне объяснили, означает слитное написание английского "для нас". Это дало ему власть над Ельциным, не сравнимую с влиянием других олигархов. Березовский располагал компроматом и на Чубайса и, когда ситуация стала критической, воспользовался им без колебаний. 90 тыс. долларов, полученных Чубайсом за ненаписанную книгу, стоили ему временного отстранения от власти.
Эти знания помогают мне анализировать нынешнюю ситуацию. Березовский и семья Ельцина искали способ обеспечить свою неприкосновенность, которой они пользовались во время президентства Ельцина. Они испробовали множество способов, некоторые из которых выглядели комично. В одном из эпизодов Ельцин по наущению Березовского информировал спикера Думы о намерении назначить премьер-министром Николая Аксененко, но после вмешательства Чубайса Думе был официально предложен Сергей Степашин. Впоследствии Степашин был отстранен от этой должности. Положение Березовского стало отчаянным после того, как в США разразился скандал из-за отмывания денег, и он осознал, что убежища на Западе найти не удастся.
Березовский хвастал, как он подкупал полевых командиров в Чечне и Абхазии
Во время перелета из Сочи в Москву Березовский хвастал, как он подкупал полевых командиров в Чечне и Абхазии. Поэтому, когда Шамиль Басаев вторгся в Дагестан, эта история показалась мне подозрительной. Индикатором для меня стал ответ на следующий вопрос: выведет ли Басаев свои отряды к сроку, объявленному Путиным? Вывел. И даже после этого я с трудом могу поверить, что взрывы домов в Москве были частью этого плана. Это выглядит слишком дьявольской задумкой. Само по себе это не стало бы уникальным случаем: история России полна примеров преступлений, совершенных агентами-провокаторами - от Азефа до убийства Кирова, использованного для оправдания сталинских репрессий, но эти взрывы оказались бы, будь это случаем из этого разряда, беспрецедентными.
И все же исключить этого я не могу. С точки зрения Березовского, это выглядело бы логичным. Это дало бы Березовскому инструмент контроля над Путиным. Пока что мы не располагаем данными, способными опровергнуть это предположение.
Во время первой чеченской войны в 1994 - 1996 годах население России переживало разрушения и страдания людей, вызванные вторжением в Чечню. Выступления солдатских матерей и таких правозащитников, как Сергей Ковалев, помогли приблизить переговоры и урегулирование. На этот раз реакция населения совсем иная, чем 5 лет назад. Бесспорно, ответственность за это в большой степени лежит на чеченских террористах. Их действия выходят за всякие рамки. Они похищали работников благотворительных организаций и журналистов, требовали за них выкуп и неоднократно убивали заложников. Эту судьбу разделил и спаситель Сараево Фред Кьюни. Немного осталось людей, готовых иметь дело с чеченцами. Эти общественные настроения стали инструментом мастерских манипуляций. Изменившееся отношение россиян доказывает это.
В начале процесса революционных перемен россияне негативно относились к кровопролитию. Подобные случаи были редки: в Тбилиси, в Литве, во время осады парламента в октябре 1993-го, и всякий раз общественное мнение обращалось против виновников кровопролития. Теперь это не так.
Государство, которое построит Путин, вряд ли будет основываться на принципах открытого общества
Существует теория, согласно которой жертва насилия легко сама становится насильником. Представляется, что эта теория верна не только в отношении насильственных преступлений, но и применима к этническим конфликтам. На протяжении длительного времени сербы считали себя жертвами, и это чувство могло быть использовано Милошевичем для осуществления политики этнических чисток. Похоже, что нечто аналогичное происходит в России.
Путин попытается восстановить сильное государство и вполне может преуспеть в этом. Во многих аспектах такое развитие событий будет желательным. Как учит нас опыт России, слабое государство может представлять собой угрозу свободам. Оно малоэффективно для поддержки рыночной экономики, которой необходима сила, устанавливающая правила игры. Добившись перехода от грабительского к узаконенному капитализму, Путин вполне может стать автором экономического возрождения, и тогда мои инвестиции в России наконец начнут давать дивиденды.
Но государство, которое построит Путин, вряд ли будет основываться на принципах открытого общества. Оно будет по-прежнему использовать то чувство страха, которое возникло у людей после взрывов домов. Оно будет стремиться установить власть государства над личной жизнью и добиваться величия России в мире. Оно будет авторитарным и националистическим. Невозможно точно предсказать, как будут развиваться события. Но одно ясно: перед нами открывается перспектива, которой можно было избежать, если бы открытое общество Запада твердо придерживалось принципов открытого общества.
В своей прощальной речи Ельцин просил прощения у россиян: "За то, что многие наши надежды не оправдались. За то, что многое, казавшееся простым, оказалось мучительным. Я хочу попросить прощения за то, что не оправдал надежды тех людей, которые верили, что мы одним рывком сможем переместиться из серого тоталитарного и застойного прошлого в светлое, богатое и цивилизованное будущее. Я сам в это верил. На деле все оказалось иначе".
Концепция открытого общества для всего мира не сильно волнует Запад
Ельцин не сказал, что он и многие другие верили в Запад, но Запад не оправдал их явно завышенных ожиданий. Я могу говорить только за себя. Вначале я полагал, что государственные деятели на Западе просто не понимают происходящего. Оно было слишком хорошо, чтобы в него поверить, поэтому требовалась проверка. Они устанавливали планку, а когда Горбачев преодолевал ее, они ее поднимали. Со временем они вынуждены были признать, что перемены носят существенный характер, но за это время они утратили всякое уважение к России как сверхдержаве. Они начали относиться к русским, как к попрошайкам. Благодаря закону Нанна-Лугара они нашли деньги на поддержку ядерного разоружения, но больше ни на что. Я помню рассказ российского экономиста, который на протяжении пяти часов беседовал с государственным секретарем США Джеймсом Бейкером, безуспешно умоляя его о помощи. Я помню, как позднее главный соратник Горбачева Александр Яковлев рассказывал мне, какое унижение он испытывал во время контактов с американцами.
К сожалению, я пришел к выводу, что концепция открытого общества для всего мира не сильно волнует Запад. Будь иначе, процесс реформ был бы все равно болезненным, со многими ошибками и диспропорциями, но по крайней мере он двигался бы в правильном направлении. Россия могла стать подлинно демократической страной и подлинным другом США, как это произошло с Германией после Второй мировой войны и реализации плана Маршалла. Сейчас мы сталкиваемся с иной перспективой.
Я не потерял надежд. Мой фонд по-прежнему активно действует в России и пользуется огромной поддержкой общества. Я намерен продолжать деятельность Фонда в России до тех пор, пока он пользуется поддержкой общества и имеет возможности для функционирования. Стремление к открытому обществу - это тот огонь, который не удалось погасить даже методами сталинского террора. Я уверен, что этого не произойдет в России, каким бы ни оказалось будущее.
Данная публикация представляет собой главу из новой книги Дж. Сороса, которая выйдет в свет позднее.