"ХОЧУ ВЕРНУТЬСЯ В РОДНОЙ ДОМ"
МСТИСЛАВ ТОЛМАЧЕВ
"Не будь мне мачехой, Колымская земля," -
Так многие, наверное, просили.
Этапом шли они в суровые края,
В далекие жестокие края России.
И я такую же молитву возносил,
Но не было в душе моей смиренья,
У палачей своих пощады не просил,
Навеки им грехов не отпустил,
Злодейству не дал я забвенья.
А под расстрелом вы стояли,
Спиною чуя холод скал?
А в вас когда-нибудь стреляли
В упор? Вы смерти ожидали?
Вы видели ее оскал?
Да, много лет назад
Пришлось познать мне жуткий ад:
Попал я в руки палачей,
И тело мне, и душу изломавших,
И молодость мою отнявших
В глуши колымских лагерей.
Жестокости жизни меня не сломили,
В горниле страданий меня закалили.
Гнуснейших сатрапов я зрел лицемерье
И гибель невинных и честных людей.
Все это могло породить и безверье,
Крушенье великих и добрых идей.
Но вынес я все, и душой не калека,
Из ада я сердце принес человека.
КОРОТКО ОБ АВТОРЕ
Мстислав Павлович ТОЛМАЧЕВ родился в 1916 году. Служил в Красной Армии на Дальнем Востоке. Арестован 20.12.40. Обвинен в антисоветской агитации и в подготовке террористических актов против командиров РККА. Осужден военным трибуналом 18-го стрелкового корпуса на 7 лет лагерей и 3 года поражения в правах. Отбывал срок на Колыме и Чукотке. Реабилитирован в 1957 году по протесту Генерального прокурора СССР РУДЕНКО.
******
"ХОЧУ ВЕРНУТЬСЯ В РОДНОЙ ДОМ"
Под таким заголовком 3 января 1990 года в газете "Сельская жизнь" была опубликована статья, в которой я рассказала о том, как вместе с отцом, матерью и братом в течение получаса мы были выброшены из своего дома, что в районном поселке Красные Баки Нижегородской области, погружены на подводу и отправлены на станцию Ветлужская, где все раскулаченные семьи района были посажены в товарный вагон и отправлены в ссылку в Кировскую область.
Корова и поросенок наши были переданы на ферму в колхоз, а дом и имущество отошли новым "хозяевам", часть имущества была разграблена. Рассказала и о том, какие лишения и голод мы перенесли в ссылке - не доведи Господи никому, чтобы это варварство и беззаконие повторились в нашей истории.
Мой отец ПОТЕЛИН И.Я. был на больничном, но врач выписала его на работу и в тот же день 5 мая 1941 года в лесу он умер. Брата Александра в 1942 году мобилизовали на фронт, и после прохождения ускоренных 6-месячных курсов он в звании лейтенанта оказался под Прохоровкой, в самом пекле битвы на Курской дуге. За неделю сменил три разбитых танка и был награжден орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу".
А меня с матерью в октябре 1942 года сняли с учета спецпоселенцев и начальник лагеря отпустил нас на все четыре стороны.
Когда мы вернулись домой и обратились в райисполком по-поводу возврата нам дома или предоставления другого жилья, начальство отказало и в том, и в другом. Так мы и жили по частным квартирам в нечеловеческих условиях, да еще активисты смотрели на нас как на врагов Советской власти.
После публикации этой статьи в мой адрес поступило более двух тысяч писем со всего Союза, особенно много с Украины, почти изо всех областей. В них пострадавшие описывали примерно одинаковые формы геноцида и раскулачивания в 1930-32 годах, и высылку за пределы своих областей, в основном на Север на работу в лесной, угольной промышленности и в сельхозартелях трудпоселенцев. Почти на все письма по мере своих возможностей я давала ответ и переписка продолжалась. Только из Нижегородского края в "кулацкую ссылку" в те годы отправилось 9169 крестьянских семей.
(Данные из источника Государственного Архива РФ, ф.9479, оп.1, д.89, лист 205 (ст. В.Н.ЗЕМСКОВА "Судьба кулацкой ссылки" 1930-1954 гг.), из "Отечественной истории" Академии Наук N 1 за 1994 год).
Затем был принят Закон "О реабилитации жертв политических репрессий", подписанный Президентом РСФСР Б.ЕЛЬЦИНЫМ 18 октября 1991 года. И вот здесь начались мытарства, унижения, обивание порогов УВД, КГБ, прокуратур в поисках архивных документов. В районах описей конфискаций не велось, а что и записывалось - не сдавалось в Госархив, а впоследствии эти записи были уничтожены работниками исполкомов, заметавших следы своих преступлений перед народом - в данном случае пострадавшими от репрессий.
Сохранились лишь архивные документы в УВД по месту ссылки, по которым я добилась справки о реабилитации от 06.12.91 из города Кирова. Но оказалось, что действительны только справки из Нижегородского УВД. Пока шли запросы в Кировское УВД, прошло еще три года, и лишь 31 марта 1994 года я получила справку из Нижегородского УВД под N М-290. Положенные льготы пришлось ждать еще один год, а потом Правительство РФ своим Постановлением от 12 августа 1994 года N 926 утвердило "Положение о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации". Наконец-то!
А дальше началось хождение по народным судам, которые старались затянуть разбирательство дела. И наконец судья Семеновского райсуда ТОЛЬКОВА Л.И., которая на десятом (!) судебном разбирательстве 29 августа 1995 года установила факт незаконного изъятия дома и имущества во время раскулачивания.
До этого же особенно "отличился" председатель Семеновского суда СМИРНОВ А.Ф. и член коллегии областного суда МОЛЕВ Ю.М., которые в своих решениях извратили все факты, поставив их с ног на голову. Они нанесли моральный ущерб и подорвали здоровье моему мужу, участнику войны и инвалиду второй группы, который в качестве истца по моей доверенности выезжал на судебные заседания 11 (!) раз.
А бывший глава Краснобаковской районной администрации Н.В.БИТКИН и его заместитель С.В.КОЛЕСНИКОВ умышленно затянули рассмотрение суда на комиссии на целых два месяца и лишь после вмешательства зам.председателя Законодательного собрания области А.Н.ЛИСТКОВА и депутата Татьяны ЧЕРТОРИЦКОЙ дело сдвинулось с места. 12 октября 1995 года комиссия по реабилитации рассмотрела мое заявление и через 18 дней Биткин вынес распоряжение от 1 ноября 1995 о выплате денежной компенсации и в отношении возврата дома. Однако в этом решении не указан срок его исполнения.
Я дважды писала жалобу губернатору, но никакого ответа не последовало. Между мной и властью встала глухая стена.
Тогда я снова, уже в одиннадцатый раз, обратилась в народный суд с.Воскресенское, который своим решением уточнил срок исполнения решения о возврате дома - один год. Но опять же не ясно - с какого времени исчисляется этот срок? Этот суд состоялся 19 апреля 1996 года, а предыдущий - 29 августа 1995 года.
Когда же будет конец всем этим мытарствам и беззаконию - опять неясно. Вернусь ли я в свой дом, который очень нужен нашей семье, и когда?
Т.МОРОЗОВА, р/п Красные Баки.