Вы, случайным движеньем разрушивший сны,
Разбивший стекло - не заметив, лишь мимо пройдя,
Зачем вы закрыли ладонью сиянье луны?
Теперь мне темно - я не помню, кто я и где я!
Помилуйте, я лишь осколок тех самых надежд,
Что даже представить себе вы - alas! - не смогли...
Должна ли платить за ошибки дремучих невежд,
Что стоя у стенки, зажмурившись, крикнули: "Пли"?
Казнить себя плеткою слов, на колени упав,
Лишь имя заветное с губ ненароком слетит?
Снежинку смахнув, что бесстыдно легла на рукав,
Я вас отпускаю. Пусть Бог вас простит.

- Дивная гибель! Туман будто шаль
Лежит на пальто и дышит в ладони. -
Потом! Это будет потом, когда даль
В предутренней дымке покорно утонет,
Когда на перрон вновь придет тишина,
Разбитый фонарь поглядит с укоризной -
Зачем же, зачем не вернулась она,
Запутавшись в рифмах, не помня о смысле?
И окрик, как плеть, заставляя застыть,
Прикинуться тенью на фоне витрин -
Не верю! О, нет, ведь не может же быть...
Ты? Здесь? Я одна... Ты один?

Я буду готова, когда тихо звякнет стекло,
И в дверь постучат, и по стенам зашарят лучи фонарей.
Мне - только уйти туда, где по слухам тепло,
Где мы никогда не увидимся с ней.
Останется ангел один, будет плакать в платок,
К стене отвернувшись впервые за несколько дней...
Как сладок и как мимолетно-бесстыден глоток
Чего-то, что вдруг протянула я ей!
Чего-то, что в жизни зовется так кратко - любовь,
Но жизнь, ты порою нелепо даешь имена!
Я буду готова, лишь дрогнет насмешливо бровь,
Отважно шагнуть, с предрассудков сорвав ордена.